Сезон посадок с юмором

ЦВЕТОВОДЫ.  

Мы с Петькой решили сажать цветы. Ранней осенью насобирали семян цветов, растущих на школьных клумбах, записывая на пакетиках, от каких цветов семена и когда взяты. Затем мы сбили ящики и насыпали в них хорошей, жирной земли. Пакетики Петька спрятал, а ящики с землей мы отнесли в сарай.

Петькин братишка Славик тоже захотел стать цветоводом.Нам бы дать ему немного семян-и дело с концом, а мы:"Отстань!", "Не лезь!", "Не приставай!".

Тогда Славик начал собирать семена самостоятельно и тоже ссыпал их в бумажные пакетики. Потом я видел эти пакетики и читал надписи на них: "Лепуч", "Ванюч", "Калюч".

Когда весеннее солнышко принялось развешивать под крышами и навесами ледяные сосульки и ронять их на землю, мы с Петькой принесли ящики с землей в комнату, смастерили для них подставки и, когда земля прогрелась, посеяли семена. На боковой стенке ящика, чтобы не перепутать, пометили: "От сих досих анютине глазки", "Отсюда до сюда астры", "Тут резеда".

Славик следил за каждым нашим движением, но не приставал и ничего не выспрашивал.

Мы с Петькой по нескольку раз в день проверяли, не показались ли ростки, и в конце концов наступил радостный момент, когда я закричал:

- Петька! Лезут!

В углу ящика появился чахленький, бледненький, с розоватым отливом стебелек.

- Верно, начинают расти. Теперь пойдут, как грибы после дождя, - с важным видом подтвердил Петька.

Через некоторое время в ящиках показались новые ростки: одни из них были тонкие, слабенькие, другие - толстые, с красноватой окантовкой.

- Этих задохликов с поля вон! - скомандовал Петька, показывая на тоненькие расточки.

Мы оставили в ящиках толстые белые ростки и занялись другими делами. Между тем на рассаде развернулись листочки - узорчатые, ярко - зеленые, на ощупь нежные - нежные, словно бархатные. Когда растеньица стали выше пяти сантиметров, Петька сказал:

- Нам одним этой рассады много. Давай часть раздадим желающим: я отнесу Палксанычу (наш учитель как-то говорил, что собирается развести цветы), посажу на бабушкину клумбу и.... - Петька замялся, - .... и Верке Кошкиной. Она просила. Дать, что ли?

Петька явно лицемерил, потому что на нашей улице каждый мальчишка и каждая девчонка знали, что"Вера + Петя = любовь". Поэтому я ничего не ответил.

Петька разнес рассаду, а оставшуюся мы высадили в палисаднике. Пришлось изрядно попотеть.

Мы с Петькой аккуратно поливали клумбу, растения зеленели и развертывали все новые и новые листья. Все шло хорошо, пока к Петькиному отцу не зашла как-то агроном тетя Оля и не увидела нашу клумбу.

- Мальчики, что это у вас растет? - ласково спросила она.

- Цветы, тетя Оля. Вот это анютины глазки, это астры, а это резеда. А что?

- Ничего. Только это полынь, это молочай, а это - чертополох, - сказала тетя Оля, убив нас насмерть.

- Ты что-нибудь понимаешь? - спросил Петька, когда тетя Оля ушла, - Откуда взялись полынь, молочай и чертополох?

- Читай! - я показал Петьке пустой ящик из-под рассады. На одной его стенке были наши надписи:"От сих до сих анютины глазки", "Отсюда досюда астры", "Тут резеда", а на противоположной красовались каракули: "Лепуч", "Ванюч", "Калюч".

- "Лепуч" - это молочай, "Ванюч" - вонючая полынь, а "Калюч" - колючий чертополох, - объяснил я.

Петька подскочил как ужаленный:

- Значит, мы повыдергали цветочную рассаду, а Славкины сорняки оставили?

- Именно так, - подтвердил я и не без ехидства добавил: - То-то бабушка, Палксаныч и Верка Кошкина обрадуются, когда этот бурьян зацветет.

Петька простонал:

- Что же делать?!

Мы долго молчали, а потом, взглянув друг другу в глаза, расхохотались,-нам обоим пришла в головы превосходная мысль.

В тот же день мы выпросили в школе у уборщицы тети Груни цветочной рассады и две ночи подряд дергали сорняки на клумбах бабушки, Палксаныча и Верки Кошкиной, сажая настоящие цветы.

Пропалывать рассаду далеко не пустяки: можно выбросить цветочки, а оставить сорняки.